К юбилею С.Г. Писахова. Памятник жертвам интервенции.

посмотреть все новости

7 марта 1928 года в газете «Вечерняя Москва» появилась заметка о том, что в Москве открылась персональная выставка картин и рисунков архангельского художника С.Г. Писахова, «передающего преимущественно природу и быт нашего дальнего севера».         

В 1927 году Писахов участвует в юбилейной выставке «X лет октября» в Москве. В автобиографии он пишет: «Картина «Памятник жертвам интервенции в Иоканьге» занимала центральное место. Снимки с картины много раз помещались в журналах, газетах, справочниках. Награжден персональной выставкой в Москве. На выставке были приобретены ВЦИКом две картины и помещены в кабинете т. М.И. Калинина».

Эту персональную выставку, о которой пишет художник, и открыл в марте 1928 года институт методов внешкольной работы. На ней были преимущественно представлены пейзажные работы, написанные художником на Архангельском Севере и в его Арктических путешествиях.

Интересно, что у Писахова есть не только живописная работа «Памятник жертвам интервенции в Иоканьге», но и дневниковый очерк.

Из очерка "Памятник жертвам интервенции в Иоканьге"  Писахов Степан Григорьевич.

Публикуется по изданию "Степан Писахов. Сказки. Очерки. Письма." Архангельское северо-западное книжное издательство. 1985 год

В 1927 году я участвовал в этнографической экспедиции к лопарям. Наш путь был в погост Иоканьга. С тем же пароходом ехал художник Давыдов Иван Афанасьевич. Его задача была поставить памятник на месте тюрем в Иоканьге.

С И.А. Давыдовым ехали и рабочие.

Мрачные камни, редкий мелкий кустарник, немного травы, цветные лишаи на камнях…

Выгрузили багаж. Главный груз был для памятника. Его верхняя часть из полированного гранита. Основную, нижнюю часть предполагали собрать из местного материала – кругом камни и камни.

Закладку памятника назначили на воскресенье. Пробовали начальник станции и Давыдов говорить, что здесь и народу мало и никто не видит, – лишние хлопоты. Но настоять было не трудно.

– Мы, здесь оказавшиеся, видим. Видят рабочие приехавшие, учительница, ребята. А ребят всюду полно.

Согласились.

В воскресенье утром все собрались у скалы, на которой при интервентах стоял часовой. С этой скалы видны все тюремные помещения – самые страшные из бывших в истории. Это не подземелья, не каменные мешки. Бараки тюремные – из тонких досок наскоро сколоченные длинные шалаши, как двускатные крыши, поставленные на камни. В бараках справа и слева длинные ящики во всю длину.

Сначала памятник мне не понравился подобие тюрьмы и цепи.

Вечером я вышел к памятнику. Ветер разбивал о берег волны, далеко бросал холодные водяные брызги, и цепи от ветра позванивали. Я понял замысел художника Давыдова: от интервенции в памяти остались тюрьмы и цепи.

На шлифованных камнях написано на русском, немецком, французском и английском языках: ЖЕРТВАМ ИНТЕРВЕНЦИИ ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

Иностранцы, проходящие мимо, могут прочесть и будут знать, что МЫ ПОМНИМ!